(дальше -- много фоток, авторства Александра Альфредовича Карху, досточтимого)
Вообще-то могло быть и хуже. Нашими кураторами на месте лагеря, как мы поняли, была парочка огромных воронов (Хугин и Мунин, не иначе -- ведающие, как вы знаете, в том числе и погодой...); кураторы нам явно благоволили -- но их возможности были не безграничны. Так, поставить лагерь они нам дали посуху, и непогода (мубайна по-тамошнему) накрыла нас лишь назавтра.
Представьте себе тропический ливень, но только ледяной, и в сочетании с ураганным ветром. Большую (кухонно-штабную) палатку тут может сорвать -- только так. Одна из мер противодействия стихии (помимо дополнительных растяжек и тэ пэ) -- "выставить кариатиду". Наветренную стенку палатки, проминаемую ветром внутрь на манер паруса, необходимо чем-то подпирать изнутри; при этом жестким подпирать нельзя -- протрется-лопнет; подпирать надо мяконьким, а именно -- человеком, усаженным на вьючный ящик и одетым в плащ поверх тулупа (это всё поверх обычных куртки со свитером, само собой): это и есть "кариатида". На фотке кариатидой -- как раз я:
Мубайна может длиться по многу часов, и всё это время кариатида -- подпирает (сменяясь, само собой). Согревательную чарку водки кариатиде подносят вне общей очереди; неприятность в том, что запрокинуть голову для выпивания оной невозможно -- упираешься затылком, так что приходится голову отворачивать на максимум и пить "в позе горниста"... (Чем-то смахивает на сцену из Маминского "Фонтана", кстати).
Дальше как-то маленько поутихло, но не особо. Отбор проб и промывку ("...в антисанитарных условиях!..") начали, но промывку ту периодически приходилось, за отсутствием солнышка, просушивать на газовой плитке:
Да еще и обогревать палатку временами приходилось -- просто чтоб не околеть... Ну и обнаружили _внезапно_, где-то на половине срока, что газу того у нас осталось -- шиш да маленько...
Умные люди на этом месте просто свернули бы полевые работы по форс-мажору (не Дальстроевские времена, чай...) и вернулись бы в Улан-Батор, а мы -- так нет. Местный арат (с которым у нас за пять лет работы отношения сложились мало что не родственные) облагодетельствовал нас печуркой от старой своей юрты, мы прорезали дырку для трубы прямо по центру купола БольшойПалатки (она, после 4-х сезонов, стала течь помаленьку всеми швами и заедать всеми молниями -- так что ее всё одно актировать...), купили в соседнем сомоне лиственничное бревно (тыща рэ на наши деньги всё удовольствие...), попилили его туповатой и плохо разведенной пилой того же арата-благодетеля на ма-аленькие чурбачки (как вспомню -- так вздрогну...), палатку окопали как следует -- получилась чисто юрта:
Ну, с печкой, конечно, жизнь пошла совсем другая. Вот тут, к примеру, вы можете лицезреть сценку вполне себе обустроенного быта:
я чищу картоптель, а у печки поджидают аж две коробки с топливом: лиственничные микродровишки и аргал; аргал -- это, извольте ли видеть, высохшее на солнышке верблюжье дерьмо, жадно собираемое нами по всей степи; вполне приличное, кстати, топливо -- только золы очень много дает.
Забавно, кстати: стоило нам обзавестись печкой, как погоды резко поприличнели (магия-с!..), так что 10 горизонтов мы отработать таки успели; без особого успеха, но. Ловля фарта -- она и есть ловля фарта...
Что ж до воронов Одина, то они держали для нас погоду буквально до последнего дня (когда везде уже вокруг, судя по радиосводкам, всё давно было под снегом), и позволили даже успешно (посуху) снять жилые палатки -- и только тогда уже опять жахнули мубайной; мы так для себя поняли -- чисто чтоб служба медом не казалась:
В общем, в Улан-Батор мы вернулись -- в самое вовремя:
а в Москву улетали вообще при минус 12-ти.
Яркий вышел сезон, что и говорить. Всего-то 13 дней "чистого боевого времени" -- а сколько удовольствий...
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →